Среди хаоса [1]

Я не того боюсь, что время нас изменит,
Что ты полюбишь вновь или простыну я.
Боюсь я - дряблый свет сил свежих не оценит,
Боюсь - каприз судьбы в лохмотья нас оденет,
Не даст прохлады в зной, в мороз не даст огня...

Отдамся ль творчеству в минуты вдохновенья! -
К поэзии чутье утратил гордый век:
В мишурной роскоши он ищет наслажденья,
Гордится пушками - боится разоренья,
И первый враг его - есть честный человек.

Наука ль, озарив рассудок мой, понудит
Сонливые умы толкать на верный след! -
Мой связанный язык, скажи, кого разбудит?
Невежество грозит, и долго, долго будет
Грозить, со всех сторон загородивши свет.

Вооружу ли я изнеженные руки
Пилой и топором, чтоб с бедною толпой
делить поденный труд, - ужели, боже мой!
Тебя утешит, в дни томительной разлуки,
Мечта, что я вернусь голодный иль больной?

Чудес ли ожидать без веры в тайны неба!
Иль верить нам в металл - как в высшее добро?
Но биржа голосит: где наше серебро?!
Богач клянет долги, работник ищет хлеба,
Писатель продает свободное перо.

Покоя ль ожидать! - но там, где наши силы
Стремятся на простор и рвутся из пелен,
Где правды нет еще, а вымыслы постылы, -
Там нет желанного покоя вне могилы,
Там даже сон любви - больной, тревожный сон.

Случайность не творит, не мыслит и не любит,
А мы - мы все рабы случайности слепой,
Она не видит нас и не жалея губит;
Но верит ей толпа, и долго, долго будет
Ловить ее впотьмах и звать ее судьбой.

Повалит ли меня случайность та слепая?
Не знаю, но дай бог, чтоб был я одинок,
Чтоб ты не падала, мне руки простирая...
Нет - издали заплачь, и - пусть толпа, толкая
Друг друга, топчет мой, ненужный ей, венок.

<1866>