Яков Полонский ярко живописует быт грузинской столицы, нравы ее горожан [1]
В очерке «Тифлисские сакли» Полонский ярко живописует быт грузинской столицы, нравы ее горожан. Он сожалеет о былой первобытной прелести одного из районов Тифлиса - Сололаков, словно сам прожил здесь не один десяток лет: «Кто живал в Тифлисе, тот, конечно, не может не знать одного из самых живописных уголков его. Этот уголок - Сололакское ущелье, или просто Сололаки, некогда одно из предместий небольшой столицы Грузии, теперь небольшой квартал одного из обширнейших губернских городов в России...»
С живописными подробностями, даже, может быть, слишком детально, описывает Полонский быт тифлисцев - ремесленников и торговцев: «Если, например, вам угодно подойти к портному, остановитесь перед его мастерской на тротуаре, и вот вы уже стоите около тех самых подмостков, на которых сидят работники, кто с ножницами, кто с утюгом, а кто и просто с куском сыра. Откидные длинные рукава этих ремесленников -Шапошников, слесарей, ружейников, портных и сапожников, с утра уже висят таким образом, что когда вы проходите по узкому тротуару, то задеваете за них, и они болтаются... На этих улицах шумно и многолюдно... Все это вечером представляет картину чрезвычайно оригинальную, местами темную, местами фантастически освещенную».
Главная героиня очерка - местная красавица Магдана, которая, в отличие от Сололакского ущелья, утратившего свою первозданную красоту в связи с развернувшимся жилищным строительством, «не совсем еще потеряла эту полудикую прелесть». Полонский, будучи истинным художником, с мельчайшими деталями живописует портрет сололакской красавицы: «Ей с лишком двадцать лет, но еще довольно свежи и нежны черты ее бледно-смуглого, овального личика. Как черный бархат, ее глаза не имеют в себе почти никакого блеска и опушены длинными, кверху загнутыми ресницами. Глаза Магданьг темнее самой темной ночи... Зубы ее, ровные как подобранный жемчуг, сверкают необычайной белизной своей всякий раз, когда она смеется, а посмеяться под веселый час она большая охотница, особливо когда дешевое грузинское вино заиграет жарким румянцем на щеках ее... Немного резкое очертание правильных, почти античных губ придает лицу ее выражение чего-то смелого, даже дерзкого; но это выражение совершенно исчезает, когда она весела или просто улыбается...»
Прототипом Магданы послужила Полонскому армянка Софья Гулгаз, с которой он познакомился в Сололаках. Софья была женщиной замужней и в то же время одинокой: ее пожилой муж, заядлый выпивоха, куда-то исчез из Тифлиса и долгое время о нем не было ни слуху ни духу. Молодаякрасавица в самом расцвете лет маялась одинокими ночами, пока с ней близко не сошелся Полонский. Софья была по-восточному страстной, горячей натурой. Вечерами, когда город обволакивали липкие сумерки, она сама приходила к Якову Петровичу в его холостяцкое жилье и оставалась до утра. О, как упоительны были эти жаркие тифлисские ночи! Какие страсти бушевали в груди поэта!
Окна в комнате были распахнуты настежь из-за духоты, и лишь яркие глаза звезд на иссиня-черном небе могли видеть чувственные игры любовников...